Фантом свободы

Тридцать лет назад на «Ленфильме» совместно с американцами снималась картина «Синяя птица» с Элизабет Тэйлор в главной роли. Всю съемочную группу ввел в ступор иностранный режиссер, который, не останавливая процесса, вошел в кадр, прошептал что-то актрисе — и вышел из кадра. Камера в это время жужжала, и пленка — тратилась. Не просто пленка — дорогущий и практически недоступный для отечественного кино Kodak, который выделялся чуть ли не Советом министров из расчета 2:1 (отечественная шла из расчета 5, а то и 6:1)! Когда ошарашенные участники процесса обратились к режиссеру, он даже не сразу понял, о чем речь, а когда дошло — выдал текст, показавшийся нашим вопрошателям парадоксальным афоризмом: «Самое дешевое в кино — это пленка!» Ну да, это у нас весь человеческий ресурс шел практически на халяву, а у них — цена минуты Элизабет Тэйлор была выше всего ушедшего на фильм «кодака», даже в пропорции 100:1.

Эта история мне вспомнилась, когда я впервые оказался в Штатах, еще с пленочным «Олимпусом». На фоне транспортных, гостиничных и прочих расходов пленка получалась и впрямь самым дешевым компонентом. Решив ее не жалеть, я закупил коробочек двадцать и, снимая Америку, думал, что не жалею пленки, и даже несколько раз докупал. Уже потом, перейдя на цифру, понял, каким смешным было это «нежаление»: даже с первыми, дорогими и неемкими карточками памяти и нерешенной проблемой их очистки оказалось, что можно снимать на порядок больше.

По-настоящему свободным и мобильным я почувствовал себя пару лет назад, когда вместо ноутбука взял с собой на CeBIT фотовьюер, позволявший не только «сливать» снимки, но и полноценно просматривать их на большом дисплее. Он показывал снимки во всей красе, так что я не только точно знал, что кадры не пропали, не только понимал, что именно на коробочку слил, но мог даже вечерком в гостинице произвести первый, очевидный отбор и освободить на винчестере место.

Тогда я впервые в жизни снимал, даже и не думая экономить. В кармане у меня лежал запасной аккумулятор для фотоаппарата и еще один — для вьюера, хотя за все дни выставки прибегнуть к их помощи не понадобилось ни разу: на съемочный день энергии хватало и так. Но вот когда вернулся в Москву и понял, сколько времени надо найти, чтобы разобрать (и по большей части — отправить в корзину) все столь «свободно» снятое, впервые появилось ощущение фантома свободы. Может, снимай я экономнее, полезный выход кадров оказался таким же, и времени потерялось бы куда меньше? Дилемма: с одной стороны, надо отправлять худшие снимки в корзину, еще не нажав на фотографический спуск, но с другой стороны — а если бы тогда был утрачен тот самый единственный кадр? Ответа не нашел до сих пор, и обещания, данные самому себе, — снимать исключительно экономно — так и остаются обещаниями. Излишняя свобода сделала меня несвободным.

Поскольку моя колонка посвящена гаджетам, которые я использую в жизни, расскажу о своем компромиссном решении. Фантом свободы я время от времени ловлю, как сачком, при помощи фотобанков Epson: они хоть и самые дорогие из всех аналогов, но и самые совершенные. Правда, прочие мультимедийные функции — проигрывание кино в определенных (довольно узкого набора) форматах и слушанье MP3-музыки, до сих пор кажется лишними завлекалками (карман они, конечно, не тянут, но участие в ценообразовании принимают). Для меня важен экран: он просто лучший, причем в последних моделях цвет образуется не обычными тремя, а аж четырьмя пикселами; зеленых — два: салатный и изумрудный, ибо известно, что именно зеленый хуже всего поддается цифровой передаче. Первый мой вьюер назывался P-4000 и вполне меня устраивал. Да вот беда: в Коктебеле, в толчее набережной, его у меня сперли. Потеряв все снимки крымского отпуска, я вдруг ощутил ненадежность хранения «всех яиц в одной корзине». Впрочем, ненадежность эта — вполне онтологическая: ведь спереть могут не только фотобанк, но и ноутбук, и даже (тьфу-тьфу-тьфу!), забраться в квартиру и вынести вообще все. Остается что? Хранить дорогие снимки в Сети? А кто гарантирует, что сетевой сервер не грохнется или просто не прекратит работу? В общем, я вернулся к фотобанкам Epson и, потестировав все три последующие версии (P-5000, P-6000 и P-7000), выбрал пятитысячный. Пусть даже самые свежие модели позволяют уже редактировать снимки прямо на себе и переводить из RAW в JPG.

Но вот недавно у меня в руках побывал двадцатиодномегапиксельный EOS 5D Mark II, который вызвал мечту его иметь. И снова — конец свободе. Ибо банк забивается на третий день.

Без свободы невозможно творчество. Но если его ничто не стесняет, оно частенько рождает горы мусора.